Купил родитель с сыновьями,

В деревне домик небольшой,

Отметил новоселье он с друзьями,

Закусывали заварной лапшой.

Слакали привезенную всю водку,

Слакали и свалили все друзья.

На утро, нечем даже смочить глотку,

-«Помру наверно сыновья,

Найдите мне сыны мои родные,

Бутылок несколько, живой воды

И побыстрее дорогие,

А то я склею здесь унты».

И старший Федор подорвался

«Я помогу тебе отец!»

Он всю дорогу матерился и плевался,

Но вот нашел развилку наконец.

И указатель в три дороги,

Что в центре был и сообщал,

Направо потеряешь ноги,

Налево женщину он обещал,

Прямой же путь, совсем не добрый,

О смерти путникам он предвещал,

А Фёдор был совсем не гордый,

Публичные дома не редко посещал,

И потому решил не заикаясь,

Сходить налево и назад,

«За опоздание потом покаюсь,

Отец и братья думаю простят».

Идёт и видит дом с огнями,

Но почему-то красные огни,

И девушки стоят не прикрываясь простынями,

Себя всем предлагают, голые они.

Прошелся он, найдя себе по вкусу,

Зашёл к мамаше, денег заплатил.

Её готовили приезжему индусу,

Но Федька её сердце покорил.

А время шло, отцу всё не легчало,

Василий подорвался наконец

Подумал, «покурю сначала,

Я сам решил но я же не гонец».

Курнул чего, всё стало по приколу,

Дошел до перекрёстка и орёт,

«Накой мне дохнуть молодому,

И походить меня сегодня прёт,

Пойду налево, так судьба решила,

Быть может, женщину себе найду,

Уж если встречу крокодила,

Я ж на ногах, я убегу».

И там же где и Фёдор очутился,

Мулаточку какую-то купил,

В утехах сладостных забылся,

И на отца совсем забил.

Уж скоро полдень и отцу хреновей,

Иван решил в ларёк сгонять,

Он нелюдим, немногословен,

Ему налево незачем нырять.

Направо, инвалид, кому он нужен,

Уж лучше прямо, это веселей,

Да и экстримом Ванька как простужен,

Сейчас хоть, с Эвереста на бобслей.

Пошёл он прямо, там избушка,

Чекистка старая живёт,

На вид милейшая старушка,

Пока месть до допроса дело не дойдёт.

Но Ванька старость уважает,

Он вежливо приветствовал её,

Спросил, что для отца желает,

Но оказалось, нету у неё.

«Иди к сестрёнке к моей младшей,

Я помню в прошлый год, она гнала,

Или к подружке, к моей падшей,

Или к племяннице та водку сберегла,

Её папаша, алкоголик был со стажем,

Откинулся давно  уж в мир иной,

Про алкоголь, не хочет слышать даже,

Ты скажешь, что знаком со мной,

Не вздумай комплиментами осыпать,

Иначе, не снесешь ты головы,

И наражон не надо рыпать,

И водки не получишь ты увы».

Пошёл Иван всё дальше, по дороге,

Зашёл сначала к бабкиной сестре,

Мимо подруги проносили ноги,

К ней Федор ездил в прошлом декабре.

Ну вот коттедж стоит высокий,

Иван подходит, на вратах звонок,

«Что надо путник одинокий?»

«Пусти погреться, я промок».

«Не ври Иван, мне тётушка звонила,

И о беде твоей сказала мне»,

И дверь тихонько приоткрыла,

От красоты Иван подумал, что во сне.

«Твою мать» сорвалось с уст,

«Красоты такой я не видал,

Целовал бы этот бюст,

И талию из рук не выпускал.

В глаза б всю жизнь смотрел и наслаждался,

Копну волос с утра б я теребил,

С такой женой ни разу б не ругался,

До смерти бы её любил».

«Пшёл вон урод, таких я знаю,

Вам всем же нужно одного,

Хотя за речь твою тебя я уважаю,

Подобного не слышала я ничего».

«Поверь же мне прекрасная богиня,

Перед тобой,  не в силах устоять,

Пусть бог язык поганый мой отнимет,

Коль я осмелюсь тебе врать».

«Поверила, сама  не веря в чудо,

Что городской, и правду говорит,

Поверь, другому было бы немедля худо,

Заметь, что красноречие творит».

И сговорились  встретится позднее,

Алёнка Ваньке водочки дала,

Он побежал к отцу скорее,

А по пути братков, решить дела.

А братья в доме том зависли,

Там извращенцев был тусняк,

Не ожидав такого даже в мысли,

Братки узнали, что наручник не пустяк.

Прикованы к кроватям оба,

Лежали когда Ваня их нашел,

Клялись, что не пойдут к блядям до гроба,

Но позже видно страх прошел.

Идя домой, они уговорили,

Ивана завернуть в лесок,

А там силком водярой напоили,

И уложили на песок.

Домой пришли, отцу хвалились,

Вот мол какие сыновья,

Пешком ходили, уморились,

Но принесли отцу питья.

«А Ванька гад не благодарный,

Наверно где-то забухал,

Обнял наверно столб фонарный,

Иль под него уже упал».

Отец немного похмелившись,

Решил Ивана наказать,

Уже на разговор раздухарившись,

Он начал сына на крылечке ждать.

Но тут к крыльцу Алёнушка подходит,

И спрашивает: -«Где твой сын?»

А тот с Алёнки глаз не сводит,

«В избе, но у меня он не один».

«Зови кто есть, самый красивый,»

«Конечно, Фёдор подь сюды,»

И с ходу он в свой фейс смазливый,

Да и с ноги ещё под дых.

(Алёнка чемпион России,

По джиуждицу и дзюдо)

И вновь отца она спросила,

«А умный отпрыск тогда кто?»

«Конечно Вася, он студент,»

Василий из дому выходит,

В руке бокал, а в нем апсент,

Удар ноги и пыл проходит,

Отец не знает что сказать,

«Где младший твой, Иван?»

«Пошёл он нахер, твою мать,

Нажрался, и наверно спит как барабан».

«А может  Федька с Васькой знают,

Могу их допросить, с пристрастием,

В моих руках, не только тайны раскрывают,

И жить бросают по понятиям».

А тут два брата уж очнулись,

И рассказали все, как было.

Не рассказали как туснулись,

И как в том доме было мило.

Сходили Ваньку в дом приперли,

Он был еще ни бе ни ме,

Старших двоих в сарай заперли,

Покопошились что б в дерьме.

На том закончить пора сказку,

Иван к Аленке ушел жить,

Отец под бабкиной указкой,

(Чекисткой тобишь) бросил пить.

Про Федьку с Васькой лишь добавлю,

Они живут, вполне пристойно.

На этом точку я поставлю,

Закончил сказку я, довольно.

            20.07.2009